Роль C.Т. Аксакова в преобразовании Константиновского землемерного училища в Межевой институт

Все исследователи процесса преобразования Константиновского землемерного училища в Межевой институт едины в том, что основные заботы по решению организационных вопросов реформирования учебного заведения легли именно на С.Т. Аксакова. Но здесь немаловажна роль и главного директора Межевого корпуса - И.У. Пейкера, который одобрил все основные идеи Сергея Тимофеевича и всемерно способствовал их осуществлению.

Как уже упоминалось выше, вопрос о проведении коренных реформ в училище был озвучен еще в 1820-х годах, когда Землемерное училище столкнулось с рядом сложных проблем. О них подробно рассказал главный директор Межевой канцелярии Богдан Андреевич Гермес, а впоследствии и сам Сергей Тимофеевич.

Прежде всего, обращает на себя внимание разросшийся штат учеников:

· часть из них поступала в училище, чтобы иметь «только способ к содержанию своему», а затем при первой возможности стремились определиться «в присутственные места», если жалованье там было «более получаемого от училища»;

· другая часть учеников, несмотря на значительные затраты училища на их обучение, редко посещали занятия, а затем и вовсе их оставляли;

· третьи - жили «по бедности в отдаленных местах» Москвы и не могли иметь достаточных успехов в учении, так как были вынуждены тратить на дорогу много времени;

· четвертые - бесконтрольно «получая жалованье, употребляли оное не только без пользы, но и во вред себе».

Всего учеников по архивным материалам за 1834 год, насчитывалось примерно 195 человек, по словам же С.Т. Аксакова - около 250. Это, плюс недостаток в учителях, а также недостаток времени, отведенного для занятий, (всего лишь 4 часа в день), - таков неполный перечень проблем, с которым сталкивалось учебное заведение открытого типа55. Необходимы были кардинальные изменения, то есть преобразование из училища открытого типа в закрытое, где ученики бы находились «под надзором», полностью на государственном содержании, с размещением в «казенном доме».

В то же время, в связи с «непрерывным расширением объема межевой службы», начали требоваться землемеры в гораздо большем количестве и с более высокой квалификацией56. После сенатской ревизии Межевого ведомства И.У. Пейкеру была поставлена задача - привести Землемерное училище «в лучшее устройство». В качестве безотлагательной меры было запланировано его преобразование в Межевой институт57.

С сентября 1834 года в училище уже началась подготовка к предстоящей реформе и, как упоминалось выше, практически приостановился прием учеников. 17 апреля 1835 года, за месяц до высочайшего указа, И.У. Пейкер писал С.Т. Аксакову в Москву: «Почтеннейший Сергей Тимофеевич!... По секрету могу Вам, почтенному моему другу, сообщить, что замедление этого дела имело свою пользу, ибо теперь полагается учредить Межевой институт на

150 казенных и 50 своекоштных воспитанников58. Соразмерно тому Штат увеличивается до 118 тысяч рублей. Таковым распространением приобретается возможность иметь лучших учителей и между прочим в привлечении Профессора Щепкина, как лучшего в Москве преподавателя Математики, не предвидится препятствия59. Бог, видимо, помогает нам в усердном стремлении нашим исполнить волю Государя и быть полезным отечеству в образовании л учших землемеров, ибо по мере представления нам больших способов, труды наши могут быть увенчаны большими успехами (подчёркнуто в оригинале. - В.Д.).

Полагается теперь преподавать часть Астрономии, сколько нужно знать землемеру для правильной таксации земель… Я здесь приобретаю для Вас достойного чиновника Господина Малиновского, главного учителя в существующих при Чертежной Межевого Департамента Сената учительских классов. Его можно с пользою употребить для преподавания теории и практики в егодезии, межевых законов, российского языка и математических наук в низших классах, когда Господину Щепкину предоставлены будут высшие. Хотя Господин Малиновский вместе с тем может быть хорошим инспектором классов. Чиновник сей, служивший под непосредственным моим начальством, известен мне более 10 лет с лучшей стороны в отношении нравственности, безусловного усердия и знания своего дела60… Между прочим полагается, вместо переустройки старого казенного дома и возведения нового строения для института, купить приличный для цели дом и произвесть в нем нужные перемены для приспособления его к цели назначения. Старый же дом Константиновского училища полагается оставить для помещения Межевых чиновников и военнорабочей Команды. Все сообщено Вам ныне, мой почтеннейший Сергей Тимофеевич, прошу сохранить в непроницаемой тайне. Но между тем покорнейше прошу употребить известное Вам для пользы Правительства - в отношении приискания, из под руки, удобного дома для и института с обширным сколько можно, садом. Граф Илларион Васильевич Васильчиков и Граф Юрий Александрович Головкин посоветовали мне купить дом Разумовского, где теперь помещен Английский клуб61. И мне кажется, что дом сей соединяет все, что нам нужно. Они полагают, что его можно приобрести за 150 тысяч и менее. Как вы об этом думаете? Сообщите мне подробно мнение Ваше по сему предмету и какими путями полагаете Вы возможным приобрести дом по выгоднейшей для Казны цене. Но паки и паки прошу не подавать никакого вида, по которому наш секрет мог быть проникнут, что может иметь последствия передачу несколько десятков тысяч рублей… Покорнейше прошу засвидетельствовать мое искреннее почтение супруге Вашей…, имею честь быть. Иван Пейкер. 17 апреля 1835 г.»62.

Благодаря этому важному для решения нашей задачи письму, мы узнаем, что решение о количестве будущих воспитанников стало известно за месяц до высочайшего указа о преобразовании Константиновского землемерного училища в Константиновский межевой институт. От размера казенного содержания учебного заведения (118 тысяч рублей) напрямую зависело привлечение преподавательского состава в институт. Для сравнения, на содержание Императорского училища правоведения, которое тоже состояло в ведении Министерства юстиции, из казны отпускалось 90 тысяч рублей. И достойные кандидатуры на должность учителей И.У. Пейкер и С.Т. Аксаков подыскивали соединенными усилиями.

Из этих кандидатов Павел Степанович Щепкин, друг Сергея Тимофеевича и участник знаменитых «Аксаковских суббот» действительно в 1835 году стал преподавателем математики в двух высших классах Константиновского межевого института. Но преподавал недолго - 15 июля 1836 года он скоропостижно скончался. Что касается математика Ф.Л. Малиновского (преподавал межевые законы в Императорском училище правоведения), то в списках преподавателей Межевого института его фамилии обнаружить не удалось. Относительно подыскания обширного помещения под институт И.У. Пейкеру было крайне важно мнение Сергея Тимофеевича. Видимо, существовали препятствия для приобретения этого здания у потомков Кирилла Разумовского. Поэтому в том же 1835 году был приторгован Куракинский дом на Старой Басманной улице примерно за ту же сумму - 160 000 рублей63. Таким образом, приисканием помещения под учебное заведение И.У. Пейкер и С.Т. Аксаков занимались тоже совместно.

10 мая 1835 года высочайшим указом было «повелено: преобразовать Константиновское землемерное училище… в Константиновский межевой институт»64. Через 18 дней (28 мая) С.Т. Аксаков был назначен на должность директора этого института65. Был также высочайше утвержден Устав института, составленный И.У. Пейкером при активном участии С.Т. Аксакова66. Достаточно подробно этот документ проанализирован в

«Очерке…» А.Л. Апухтина и исследованиях профессоров ГУЗ и МИИГАиК. Поэтому мы можем просто воспользоваться этим анализом.

Важно то, что вопросы, которые были поставлены еще в 1820-х годах, наконец, благодаря совместным усилиям И.У. Пейкера и С.Т. Аксакова, оказались решены. По Уставу Межевой институт, как и раньше, подчинялся директору Межевого корпуса - попечителю института - и Министерству юстиции. «При институте» находились: директор, инспектор, 8 надзирателей и учителя. Преподавателей и служащих определял директор и утверждал попечитель института. Предпочтение отдавалось преподавателям, имеющим университетское образование, надзиратели могли быть из гражданских и военных чинов. Все чиновники института имели мундир Межевого корпуса. Институт был казенным (государственным) учреждением и бесплатное обучение, проживание, питание и лечение имели 150 казенных воспитанников и дополнительно 50 пансионеров «с ежегодною платою» за обучение 500 рублей».

При поступлении преимуществом пользовались дети землемеров и чиновников межевого управления, потом уже принимались дети потомственных, личных дворян и художников в возрасте от 12 до 16 лет с обязательным требованиями - умение читать и писать по-русски, знание священной истории и катехизиса, четырех правил арифметики. Прием воспитанников в институт «на вакантные места» длился с 1 августа по 1 сентября. Продолжительность курса обучения четыре года, с разделением на четыре класса. За время обучения воспитанники должны были освоить согласно Уставу одиннадцать предметов: 1. Закон Божий; 2. «Российский язык: Грамматика во всем пространстве, основание Риторики»; 3. Историю и географию; 4. Арифметику, алгебру, геометрию и плоскую тригонометрию; 5. Физику. 6. Геодезию и межевание во всем пространстве; 7. Межевые законы и делопроизводство; 8. Чистописание; 9. Рисование; 10. Черчение планов; 11. Агрономию. Назначались правила «испытаний», т. е. экзаменов у воспитанников. Испытания разделялись на частные - по назначению попечителя и публичные - в конце года в присутствии чиновника из Министерства юстиции, а также приглашенных попечителем и директором «различных почетных особ». Лучшим ученикам полагались награды: похвальные листы, книги, математические инструменты и проч. «по назначению директора и с утверждения попечителя». С 15 июня по 1 августа проходила полевая практика воспитанников.

Очень важной частью нового Устава, имеющей непосредственное отношение к компетенции и задачам директора, стала глава «О части нравственной». «Попечение о нравственности воспитанников возлагалось на директора» учебного заведения, которому должны были помогать и содействовать надзиратели и учителя. Один из надзирателей назначался инспектором. Инспектор должен был находиться с воспитанниками «как можно чаще». Учителя смотрели за ними в классах, а надзиратели находились при воспитанниках «неотлучно во все время нахождения их вне классов, и, наблюдая за всеми их действиями, должны были руководствовать их к благонравию». Каждый надзиратель отвечал за отделение от 35 до 50 учеников, в помощь ему выделялись «трое, или более отличного поведения и прилежания воспитанников, с наименованием старшими». День начинался и заканчивался молитвой, по воскресным дням все воспитанники должны были обязательно присутствовать на Божественной Литургии. За отличные успехи в учебе и благонравии воспитанники отпускались директором к родителям и родственникам; «неспособные» - возвращались родителям; нерадивые воспитанники и «дурного поведения… за употреблением всех средств к исправлению» исключались из института.

Важную для нашего исследования особенность Устава отметила в своем исследовании Е.Б. Емченко. Речь идет об отсутствие параграфа о телесных наказаниях. Это, на наш взгляд, весьма показательно, ведь, например, в Уставе Императорского училища правоведения такой пункт присутствовал. Высказав предположение об отсутствии данного параграфа как заслуги именно С.Т. Аксакова, Е.Б. Емченко обосновала этот довод личным отношением Сергея Тимофеевича к телесным наказаниям. «Слишком рано, - писал он в «Детских годах Багрова-внука», - получил я это раздирающее впечатление и этот страшный урок! Он возмутил ясную тишину моей души». «Я долго не мог успокоиться…», - передавал свои впечатления С.Т. Аксаков, ставший свидетелем расправы над учениками народного училища70. Действительно, в архивах не удалось обнаружить никаких документальных свидетельств о применении телесных наказаний во время управления Аксаковым Межевым институтом.

Важно еще отметить, что сразу после увольнения С.Т. Аксакова с должности директора института, случилось событие, которое посчитали исключительным в истории учебного заведения. Это произошло в 1839 году, обязанности директора на тот момент исполнял подполковник В.И. Ланге. «За грубость с надзирателем» 17-летнего воспитанника дворянина Василия Воронова директор Ланге решил прилюдно наказать розгами, «желая, чтобы наказание это подействовало и на всех его товарищей и остановило их на будущее время от подобных поступков». На построении, Василий Воронов попросил разрешения подойти к подполковнику на полшага, чтобы объясниться, и ударил директора кулаком. За этот поступок Воронов был посажен в тюрьму, а затем отправлен в солдаты по указу царя от 21 августа 1839 года71. Наверное, В.И. Ланге в применении телесных наказаний руководствовался документом Межевой канцелярии, принятым еще 24 мая 1779 года. Этот документ, носящий название «Порядок лекциям в Константиновском землемерном училище», разрешал «невоздержанных смирять а ленивых штрафовать… и по необходимости наказывать розгами и палкою, смотря по возрасту и состоянию».

Возмущение же Воронова, являвшегося дворянином, публичным наказанием, основывалось, видимо, на отсутствии этой практики в истории института. Судя по документам, максимальная мера наказания, которую применял С.Т. Аксаков по отношению к неприлежным ученикам - увольнение «по неспособности к учению, …и неспособности к продолжению землемерных наук». По свидетельству А.Л. Апухтина, Сергей Тимофеевич использовал следующие «правила обхождения с воспитанниками»: инструкции с распорядком дня, правила поведения были развешены на стенах в воспитательных целях, «дабы были известны всем», а не только надзирателям и инспектору. Самых лучших и успешных воспитанников по просьбе Аксакова записывали на золотую доску в институте, а для «худых», неуспевающих учеников имелась своя, так называемая «черная» доска.

Возвращаясь к Уставу, как основному источнику, из которого можно почерпнуть сведения об обязанностях директора института, важно отметить, что в компетенции С.Т. Аксакова, как и раньше, находились вопросы учебной, нравственной и хозяйственной частей институтского управления. Согласно Уставу, его основная задача - заботиться «о всех предметах, до благосостояния Института относящихся», и употреблять «все меры к доведению оного до возможного совершенства».

Итак, благодаря этому основополагающему документу, разработанному С.Т. Аксаковым и И.У. Пейкером, Межевой институт продолжал состоять в ведении Министерства юстиции, где «вся распорядительная власть по части учебной, нравственной и хозяйственной сосредотачивалась непосредственно в руках директора института». Охватывая все стороны жизни - учебную, нравственную, хозяйственную, управленческую, Устав сделался фундаментом для дальнейшего развития и совершенствования этого высшего учебного заведения.

Таким образом, непростой процесс преобразования Землемерного училища в Межевой институт начался в 1834 году и продолжался в 1835 и 1836 годах. Реформирование учебного заведения С.Т. Аксаков и И.У. Пейкер осуществляли объединенными усилиями, руководствуясь при этом одной целью - выпустить лучших землемеров, которые бы смогли приносить пользу своему Отечеству77.