Военные действия против Австро-Венгрии в 1916-1917 гг.

Брусиловское наступление

К концу кампании 1916 г. Ситуация складывалась удручающе для государств Тройственного союза. В ходе первых 2х кампаний они практически исчерпали весь свой экономический потенциал, что бы переломить ход войны в свою пользу. Существенно истощив собственные материальные и людские ресурсы, они так и не сумели достигнуть данной цели. Перспективы долгой борьбы на два фронта продолжала терзать разумы стратегов стран Тройственного союза.

Антанты находились в более удачном положении, нежели Центральные державы. Период затишья на Западном фронте в 1915 г. Великобритания и Франция использовали для наращивания собственного военно-финансового потенциала. Было существенно увеличено производство вооружения и боеприпасов. Узнаваемых успехов в наращивании военной индустрии достигла и Российская Империя. Она смогла в короткий срок нарастить военный потенциал своих войск и улучшить качество снабжения фуражом.

В ходе принятия Ставкой операций в кампании 1916 г. фронты начали подготовку грядущего стратегического наступления. Более детально она проводилась на Юго-Западном фронте. События на этом фронте стали в особенности поучительны. На более детальном разборе станет в центре внимания наш интерес.

На левом фланге ударной группировки 8-й армии операция была проведена отлично, но состояние на ее правом крыле вкореняло тревогу. Здесь из всех корпусов, в частности 46-го военный и 4-го кавалерий корпус никак не сумели исполнить собственных задач.

Невзирая на категорические запросы Брусилова, обращенные к командующему армией и собственно к командиру 4-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанту Я.Ф. Гилленшмидту, новейшие технологии еще никак не смогли защиту соперника.

В полосе наступления 11-й армии штурм 6-го корпуса, наносившего основной удар, была отражена врагом. Но несмотря на все вышесказанное соединениям 17-го корпуса нежданно получилось в регионе Сананова прорвать позиции австрийцев, завладеть 3 полосы окопов, овладевать некоторое количество 10-ов офицеров и выше 2 тыс. рядовых. На данный участок была переброшена Заамурская кавалерийская дивизия - запас командующего армией. Но с 24 мая (6 июня) соперник, подтянув сюда запасы, начал контратаки.

Таким образом, в движение первых 3-х дней наступление войска Юго-Западного фронта достигли большого фурора. В особенности значимым он был в полосе 8-й армии. Желая ее левофланговые корпуса (46-й и 4-й гусарский) никак не сделали собственных задач, но, несмотря на все вышеизложенное на направленности главенствующего удара враждебные позиции оказались прорванными на фронте 70-80 км и в глубину на 25-35 км. Соперник понес огромные утраты.

26 мая (8 июня) Брусилов дал директиву, в соответствии с которой 8-я армия обязана была, крепко была утвердится на этапе речки Стырь, совершенствовать навык па флангах ударной сортировки. Всей кавалерии надлежало пробиться в тыл соперника. 11-я, 7-я и 9-я армии должны были возобновлять исполнение бывших задач.

Положение требовало настоятельно просить перенесения направленности центрального удара с Западного фронта на Юго-Западный, однако Цена никак не устроила данного. 27 мая (9 июня) из-за подписью Алексеева была отдана директива, кои ставила Юго-Западному фронту задачу, продолжая объединять соперника реке демонстративными поединками, все стремления сконцентрировать на собственном правом фланге, окончить разгром левого крыла австрийцев, ампутировать их армию от Сана и связей известия на западной армией. С данной целью надлежало правофланговые соединения фронта выдвинуть сначала к северу от Луцка и, прикрывшись мощным конным подразделением с северо-запада, совершенствовать предстоящий удар в едином направленности Луцк, Рава-Российская. Западному фронту разрешалось отсрочить правило главенствующего удара по 4 (17) июня, однако на него возлагалась надобность снабдить справа вышеуказанное передвижение Юго-Западного фронта маршрутом нанесения дополнительного удара 31-м корпусом 3-й армии, кой оборонялся на левом фланге Западного фронта. Задачей корпуса ставилось изучение Пинском и скопление сил для становления предстоящего удара на Кобрин, Брест. Сообразно воззрению Алексеева, фурор 31-го корпуса обязан был никак не лишь лучшим образом снабдить пришествие Юго-Западного фронта, однако и упростить формирование главенствующего удара Западного фронта. Штурм данного корпуса намечалась 31 мая. Северному фронту было приказано приготовить еще корпус для отправки на Юго-Западный фронт. Было в виду, будто это понижение сил фронта никак не щекотливо, так как формирование фурора в направленности Равы-Русской, а еще на Пинск, Кобрин никак не отдало бы способности сопернику увеличивать себя на Северном фронте. Но в случае надобности на данный фронт имелась возможность дробления войск гвардии.

Наконец, к концу мая войска Юго-Западного фронта достигли новейших значимых результатов. В сражение был введен 5-й Сибирский корпус, передвинутый с Северного фронта. Подошел и 23-й войсковой корпус. 31 мая (13 июня) Брусилов дал директиву, сообразно которой армии фронта обязаны были 1(14) июня возобновлять пришествие с целью завершить разгром противостоящих австро-германских войск. Основная роль в нем, как и ранее, отводилась 8-й армии. Ей ставилась задачка вылезти на предел Ковель, Владимир-Волынский, Порицк, Милятин. Наверное обязано было сотворить условия для следующего пришествия в направленности Равы-Российской. Еще 29 мая (11июня) Клембовский показал Каледину: «Дальнейшее общее направление нашего наступления будет на Рава-Русскую».

Ближайшей задачей Юго-Западного фронта числилось возведение удара на Ковель. В то так как время фронту было приказано обеспечить от атак конкурента войска личного левого крыла и подготавливать следующую операцию для овладения рядов речек Сана и Днестра. В данной новейшей операции основной удар обязан был наноситься еще правым крылом, чтоб сообразно способности ампутировать соперника от Сана и расклеить германскую и австрийскую армии. Директивой предусматривалась безотлагательная транспортирование 2-х военных корпусов и 2-х тяжких артиллерийских дивизионов с Северного и Западного фронтов на ковельское направленность.

Ознакомившись с директивой, Брусилов в беседе с Алексеевым сообразно прямому проводу 4 (17) июня, а потом в послании от 5 (18) июня выложил собственный взор на ситуацию. Он докладывал, будто отказ Эверта нападать соперника 4 (17) июня поставил Юго-Западный фронт в очень небезопасное состояние.

А.А. Брусилов выражал тревогу сообразно предлогу расположения реально тех. оснащением его войсковых частей. «В каждом случае, - писал он, - было бы невообразимо остаться в отсутствии ружейных патронов, и наверное угрожало бы теснее катастрофой. Покуда припасы в изобилии, имеется все - действительно вера, будто отобьемся, а тогда о таковой вере и грезить невозможно станет».

26 мая (8 июня) в Берлине произошло совещание руководителей генеральных штабов Центральных держав. На нем было заметано безотлагательно сконцентрировать у Ковеля ударную сортировку перед всеобщим командованием генерала Линзингена с задачей выхватить инициативу деяний у российских. В подтвержденный регион перебрасывались с Западного фронта 10-й войсковой корпус в составе 19-й и 20-й пехотных дивизий, с итальянского фронта - 29-я и 61-я пехотные дивизии, а еще соединения с разных направлений восточноевропейского театра. «Ковельская дырка, - писал генерал-квартирмейстер 8-й армии Н.Н. Стогов, - стала равномерно заполняться новыми германскими армиями, подобранными чуток ли никак не побатальонно с различных мест российского фронта».

3(16) июня австро-германцы сделали контрудар. Они собирались маршрутом концентрированного удара в едином направлении на Луцк уничтожать скопление российских войск и откинуть их в начальное состояние. Войска 8-й армии и дробь сил правого фланга 11-й армии обязаны были защищать атаки неприятеля. Контрудар оставлял желать лучшего. Упорным противодействием российские войска сорвали план вражеского командования.

В то время как на правом крыле фронта российские войска отбивали контрудар австро-венгров, левофланговая 9-я войско удачно развивала наступление. Ее войска 4(17) июня форсировали Прут, а 5(18) июня овладели Черновцами. Преследуя отходившего соперника, они 6(19) июня вышли на речку Сирет.

В предстоявшей битве обязаны были принять участие все 4 армии фронта. Не считая такого, с 11 (24) июня Брусилову передавались 3-я войско и 78-я пехотная дивизия Западного фронта. 3-ю армию он усилил 4-м кавалерийским и 46-м военным корпусами 8-й армии. На нее возлагалась задачка завладеть регионом Галузия, Поселок и сразу нанести запасной удар на Озаричи (35 км северо-западнее Пинска) для предложения содействия войскам 4-й армии Западного фронта, которые обязаны были наседать на барановичском направлении. 8-я войско наносила 2 удара: основной, на Ковелъ, а запасной, на Владимир-Волынский. 11-я войско наступала на Броды и долею сил - на Порицк. 7-й армии было приказано вылезти на предел Брезжаны, Подгайцы, Монастержиска, а 9-й армии - на предел Галич, Станислав. Во фронтовом запасе пребывали 5-й войсковой корпус и 78-я пехотная дивизия,

Соответственно плану Брусилова Юго-Западный фронт, как и до этого, собственные главные стремления концентрировал на ковельском направленности. Построение главенствующего удара опять возлагалось на 8-ю армию. Потому поступавшие подкрепления шли на ее укрепление. Кроме ранее прибывших 5-го Сибирского и 23-го корпусов, в нее зашли 1-й Туркестанский и 1-й войсковой корпуса. Исключая войска, переданные в 3-ю армию, и 2 корпуса (8-й и 32-й) - в 11-ю армию, войско Каледина заранее пришествия имела 5-й гусарский, 5-й Сибирский, 1-й Туркестанский, 30-й, 1-й, 39-й, 23-й и 40-й войсковые корпуса, а только - 8 корпусов. Она продолжала сохраниться лично сильной армией фронта. Ее командующий принял решение основную атаку мощными ударами 1-го Туркестанского корпуса вместе с долями 5-го кавалерийского корпуса, а дополнительную - 30-м корпусом. В собственном запасе он имел 5-й Сибирский корпус. Оставшимся войскам (1-й, 39-й, 23-й и 40-й корпуса) было приказано отступить с истока операции, никак не ввязываясь в нешуточные поединки, объединить соперника на собственных участках и быть готовыми перейти в инициативные точечные удары.

Подготовка сражения проходила в ситуации только неблаговидного затишья. С 9(22) июня австро-германцы еще продолжали атаки на ковельском и владимир-волынском направленностях, однако их действия никак не были последовательными и проводились разрозненно.

В Буковине соперник спешно отходил к горным проходам. На других участках фронта войска стояло в защите. Однако вот 16(29) июня враг усилил нажим со стороны Ковеля, а 17(30) июня - от Владимира-Волынского. Войска 8-й армии отразили новейшие атаки неприятеля. Труднее обстояло ремесло в полосе 11-й армии, в каком месте австрийцы восстановили атаки еще 16(29) июня. Их мишень состояла в том, чтоб прорвать защиту, вынудить российские войска отступить к реке Стырь, сотворить опасность левому флангу 8-й армии и тем содрать приготовлявшееся пришествие Юго-Западного фронта. Многодневные атаки соперника никак не увенчались успехом. Они были отражены с огромным уроном для врага. К 21 июня (4 июля) войска 11-й армии приостановили п австрийцев и принудили их перейти к защите. Однако и силы российских были истощены. Вследствие данного Брусилов позволил командующему 11-й армией пока оборонительных деяний и никак не принять участие в запланированном пришествии войск фронта.

Если на Юго-Западном фронте в тяжелых критериях шла инициативная подготовка к наступлению, предусмотренному директивой Ставки от 3(16) июня, то другая часть наблюдалась на Северном и Западном фронтах. В беседе сообразно прямому проводу с Алексеевым 9(22) июня А.Н. Куропаткин выражал возмущение тем, будто из состава войск Северного фронта ожидалось 2 дивизии перекинуть на фронт Брусилова. Он боялся вероятного усиления соперника пред его фронтом приблизительно на 4 дивизии с целью следующего пришествия. «...Вот отчего, - произнес Куропаткин, - продолжаю опознавать, будто более беспроигрышный метод охраны полосы Двины - наверное переход с данной полосы в пришествие. Дайте нам еще Вотан корпус, и шансы успеха совсем возрастут. Ежели ведь поймете еще 2 дивизии, то никак не лишь лишите целый фронт энергичности, однако и устроите неблаговидным в том числе и фуррор оборонительных деяний». Куропаткин особенно акцентировал внимание: «Совсем прошу в ваших суждениях никак не давать преимуществу в количестве штыков преувеличенного смысла».

Точка зрения Куропаткина настолько никак не подходила всеобщему плану Ставки, будто вызвала последнее недовольство Алексеева, кой в достаточно внезапной форме дал ответ Куропаткину, будто тот никак не соображает обстановки, глядит на нее с точки зрения собственных интересов. Охарактеризовав состояние на Юго-Западном фронте, Алексеев выделил насущную надобность концентрации всех усилий конкретно на данном фронте, так как вслед за тем решалась судьба кампании. «Необходимо забрасывать все личные интересы из-за всеобщего фурора, - произнес он. - Как ведь разрешено никак не воспринимать расплату численность штыков? На нежели ведь тогда основывать собственные суждения? В эту минутку у вас 420 000 штыков супротив 192000. Так как данные числа будто молвят! Невозможно ведь мне никак не управляться ими и бросить Юго-Западный фронт гибнуть, терять достигнутое стоимостью трудов, тягостных потерпевших лишь в предположении, очень гадательном, о способности сбора соперником в каком месте-то 4 дивизий на вашем фронте, с коими он имеет возможность изготовить прорыв». Опосля таковых слов Куропаткину ничто никак не оставалось, как договориться с ними.

Тем временем подготовка операции на Юго-Западном фронте закончилась. Еще 15(28) июня телеграммой Клембовского командующие армиями были извещены, будто Брусилов отдал приказ сплошное пришествие приступить 21 июня (3 июля). Заранее данного срока последовала известие главнокомандующего такового содержания: «На следующий день, 21 июня, с рассветом армиям фронта нападать соперника сообразно представленным и мной подтвержденным намерениям».

Наступление Юго-Западного фронта возобновилось в выделенный срок. Оно проводилось всеми армиями, не считая 11-й. Более значимые действия, как и ранее, случились на правом крыле фронта. В итоге трехдневных поединков соединения 3-й и 8-й армий прорвали защиту соперника и сделали ему разгром. Австро-германские войска в кавардаке стали отходить. 24 июня (7 июля) Брусилов дал директиву, коя предугадывала изучение Ковелем общими стараниями войск 3-й и 8-й армий. Директива гласила:

«1. 3-й армии, горячо преследуя разгромленного соперника, крепко увериться на Стоходе и для содействия 8-й армии в овладении Ковелем нападать данный пункт с севера и востока. Снабдить справедливый фланг собственных грядущих долей заслоном в северном направлении.

2. Правому флангу и центру 8-й армии, сообразно утверждении на Стоходе, завладеть Ковелем. На владимир-волынском направленности обращаться оборонительно.

3. Иным армиям - делать раньше отмеченные им задачки».

Свежее пришествие российских очень усложнило состояние австрийских войск. Австро-германское доминирование пребывало в великий тревоге. «...Наверное был, - писал Людендорф, - Вотан из наисильнейших упадков на Восточном фронте. Веры на то, будто австро-венгерские войска удержат неукрепленную линию Стохода, было не достаточно. Проходили совсем беспокойные дни. Мы отдавали все, будто имели возможность, и знали, будто ежели соперник нас нападает, то нам неоткуда ожидать поддержки». Но попытка разгонять речку Стоход на плечах отходившего соперника фуррора никак не имела. Австро-германцы смогли заранее повредить переправы и собственными контратаками препятствовали российским переправиться на западный сберегал речки. Одоление Стохода требовало подготовки атаки мощным артиллерийским пламенем и концентрации новых запасов.

26 июня (9 июля) последовала директива Ставки, коя наиближайшей задачей правофланговых армий Юго-Западного фронта ставила ускорение Стохода и изучение Ковельским регионом. Сразу они обязаны были делать в тыл пинской сортировке врага, чтоб заставить ее к отступлению. Российское верховное доминирование решило немедля приступить транспортировку войск гвардии в регион Луцка с целью сформировать уступом из-за левого фланга 3-й армии новенькую армию для общего с ней глубочайшего обхода германских войск в направленности на Брест, Кобрин, Пружаны. Западный фронт получил задачку сдерживать находившиеся пред ним силы соперника маршрутом опасности инициативной атаки либо продолжения операции на барановичском направленности. Отбор метода решения данной задачки предоставлялся на решение главнокомандующего фронтом. Ему ведь вменялось в повинность с истоком передвижения на Брест, Кобрин, Пружаны увеличить счет остальных армии войска гвардии и 3-й армии, чтобы подбавить радикальность, мощь и энергию смоченному удару. Северному фронту было приказано еще перейти в пришествие.

Полномасштабное наступление Юго-Западного фронта возобновилось 15 (28) июля. Войскам 3-й, Особенной и 8-й армий получилось достигнуть только выборочных фуроров. Соперник сосредоточил большие запасы и оказывал российским жестокое противодействие. Брусилов совсем растерял веру на функциональные военные деяния Северного и Западного фронтов. Полагать ведь одним собственным фронтом добиться заметных стратегических итогов было напрасно. «Потому, - писал он, - я продолжал поединки на фронте теснее никак не с бывшей интенсивностью, пытаясь может быть наиболее сохранять людей, а только в той мерке, кой и оказывалась нужной для сковывания может быть наибольшего численности войск соперника, непрямо подсобляя сиим нашим союзникам - итальянцам и французам» Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк / Л.В. Ветошников. - М.: Наука, 1940. - 408 с..

Наступательная операция Юго-Западного фронта летом 1916 г. имела огромное военно-политическое значение. Она привела к поражению австро-венгерских войск в Галиции и Буковине. Соперник растерял убитыми, ранеными и пленными по 1,5 млн. человек, 581 приспособление, 1795 пулеметов, 448 бомбометов и минометов. Утраты российских составили возле 500 тыс. человек.

Чтоб предотвратить прорыв, командование Центральных держав принуждено было сбросить с Западного и итальянского фронтов 30,5 пехотных и 3,5 кавалерийских дивизий. Наверное облегчило состояние французов перед Верденом. Просто вздохнула и Италия, этак как австрийские войска обязаны были пресечь собственные атаки в Трентино. «Российская Федерация пожертвовала собой из-за собственных сторонников, - строчит британский боевой историк, - и пристрастно забрасывать, будто сторонники считаются наверное неоплатными должниками Рф». Наконец, в 1916 г. российская войско опять пришла на содействие союзным войскам, однако теснее в наиболее колоссальном масштабе, развернув большое пришествие на юго-западном стратегическом направленности.

Принципиальным последствием Брусиловского прорыва было и то, будто он сделал главное воздействие на модифицирование позиции Румынии в борьбе. По такого медли верховодящие круги данной державы проводили политическому деятелю нейтралитета. Они колебались, выжидая более пригодного эпизода, кой дозволил бы им дешевле пристать к той либо другой коалиции. Победы российского Юго-Западного фронта летом 1916 г. положили конец сиим шатаниям. 4 (17) августа меж державами Антанты и Румынией были подписаны политическая и боевая конвенции. 14 (27) августа Румыния огласила войну Австро-Венгрии. На последующий день ей огласили войну Германия и Турция, а 19 августа (1 сентября) - Болгария.

Цена сориентировала в содействие румынам 35 пехотных и 11 кавалерийских дивизий и удлинила военный фронт собственных армий на 500 км. Левее Юго-Западного фронта вплоть по побережья Черного моря было развернуто свежее оперативное соединение - Румынский фронт, в состав которого зашли войска российских и румын. Главнокомандующим фронтом номинально числился румынский повелитель Карл. Практически управление армиями было сосредоточено в руках его заместителя - российского генерала Д.Г. Щербачева Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк / Л.В. Ветошников. - М.: Наука, 1940. - 408 с..

Невзирая на собственную эскизность, наступательная операция Юго-Западного фронта летом 1916 г. дает собой выдающееся приобретение армейского художества. Она открыла новенькую форму прорыва укрепленного фронта, коя для такого была одной из лучших и тем наиболее поставила Австро-Венгрию на границе крушения. Эксперимент операции обширно употреблялся русской армейской наукой при исследовании доктрине прорыва укрепленных полос.

Брусиловские мысли отыскали родное определенное олицетворение и предстоящее формирование в огромнейших стратегических операциях Русских Вооруженных Сил периода 2-ой вселенской борьбы.

Однако все ведь кампания 1916 г. никак не оправдала в совершенной мерке стратегических догадок, заложенных в единичном намерении союзного командования. Одновременного пришествия никак не вышло, сообразно вине командующих Северным и Западным фронтами Куропаткина и Эверта, которые этак и никак не начали пришествие на раньше запланированные позиции соперника. Сторонники этак ведь не соблели собственные обещания, принятые в Шантильи, и вовремя никак не оказали поддержку пришествие на российском фронте. Только в конце июня они начали операцию на р. Сомме. Как писал Эрих дворянин Фалькенгайн, «в Галиции опаснейший эпизод российского пришествия был теснее пережит, как скоро раздался 1-й выпал на Сомме». Империалистические противоречия меж государствами Антанты нешуточно мешали единству деяний в армейской области. Тем никак не наименее совместный результат кампании был в выгоду сторонников. Они выдернули стратегическую инициативу из рук австро-германского командования. Постановляющую роль в данном сыграло Брусиловское наступление.